Шепот моего сердца - Страница 36

Йен скучал по ней. Кажется, это она говорила ему о принятии жизни? Да, теперь он принял ее до конца. И раз ей нужно было уехать — значит, так правильно. Еще одна нить вплетена в узор их судеб. Они встретятся скоро. Совсем скоро. Осталось ведь всего несколько дней. А потом можно будет снова сюда приехать, ей ведь понравился дом и наверняка еще больше понравится заниматься любовью у камина.

Йен улыбнулся и отогнал от себя эти мысли. Ему хотелось наслаждаться ею в реальности, а не предаваться фантазиям. Все равно все будет по-другому. Не так, как представляется. Лучше.

Йену казалось, что он за дни, проведенные у озера, стал мудрее, постарел на десять лет — и одновременно помолодел на все восемнадцать. Никогда прежде он не чувствовал себя спокойнее, чем в это время.

И только безумно хотелось к ней.

Утром в четверг он понял, что не в силах дольше сопротивляться этому желанию. Впрочем, ему в любом случае нужно было возвращаться к работе. Нью-Йорк ждал его.

Он гнал так же быстро, как когда отвозил Карен, совершенно не думая о том, что экспресс не отойдет раньше только потому, что ему так очень хотелось бы.

Йен сейчас в полной мере понял ту братию молодых рыцарей из легенд, мифов и сказок, которые уходили на подвиги, а потом возвращались к своим прекрасным девам. Подвигов он, конечно, не совершал, но его переполняло какое-то торжественное ожидание и предвосхищение чего-то небывало прекрасного. Он чувствовал себя обновленным. Он волновался, да, но где-то в самой глубине своего существа, был спокоен, как океан. Штормы случаются только на поверхности, только на поверхности вздымаются волны и образуются гребни из пены. Океан в самом себе небывало спокоен.

В поезде он не смог заснуть — все думал о Карен. Какой будет их встреча?

Ему хотелось сделать ей сюрприз. Это не составит никакого труда. Он знает адрес ее офиса. Наверняка ей будет приятно увидеть его у входа. Хоть в десять, хоть в одиннадцать вечера, он ее дождется. И даже если она за день устанет настолько, что не до конца поймет, что он приехал, ничего страшного. В конце концов, завтра — маленькая дата их знакомства, и вполне можно устроить романтический ужин…

Йену казалось, что он парусник, летящий на всех парусах к заветной цели. И что все ветры судьбы сейчас подвластны его воле. Восхитительное ощущение.

На вокзале в Нью-Йорке он взял такси и поехал домой. Было без четверти пять. Достаточно времени, чтобы принять душ, переодеться и выбрать самый роскошный букет.

В восемь тридцать он уже сидел в своем черном «форде», припарковавшись напротив входа в здание «Юнител корпорейшн». Послал Карен сообщение: «Как ты, милая?». Ответ пришел через несколько минут: «Заворачиваю бутылки вина для больших шишек. Каждая стоит больше, чем я зарабатываю за неделю. Если я умру, пусть меня похоронят в подарочной упаковке». Йен покачал головой. Видимо, у нее был очень «веселый» день.

Рядом с ним на сиденье лежал букет орхидей. Розы, несомненно, хороши, но теперь ему, чтобы выразить свои чувства, нужно что-то иное. Более трепетное, что ли. В общем, орхидеи подойдут как нельзя лучше.

Он включил радио, чтобы тихонько играло, и от нечего делать — равно как и от хорошего настроения — стал подпевать лирической песенке, плавно льющейся из динамиков.

Он не сводил взгляда со стеклянных дверей гигантского офисного центра: боялся пропустить Карен. Она ведь не видела этой его машины. Будет глупо, если они потеряются, хотя тоже не смертельно. Йену казалось, что сегодня ничего мало-мальски неприятного с ним произойти просто не может.

Люди выходили из здания, почти никто не входил. Еще бы, рабочий день давно закончился, лишь в немногих офисах еще задержались самые преданные работники. К половине десятого выходящих стало чуть больше — видимо, больше двенадцати часов человек работать не может в принципе.

Йен выключил свет в автомобиле, чтобы лучше видеть.

Без пяти десять из дверей вынырнула Карен. Карен!

Йен не сразу понял, что произошло дальше. И откуда взялся тот тип, он не знал. Но не верить своим глазам Йен не мог, а глаза говорили ему, что Карен стоит на крыльце «Юнител корпорейшн», и принимает букет фиалок от какого-то хлыща в кожаной куртке.

Небо раскололось пополам.

Но Йен продолжал сидеть в машине и смотреть. Его Карен уходила с каким-то парнем, который принес ей цветы. Фиалки в декабре. Какая, к чертям, разница, хоть бы и эдельвейсы! Йен ощущал, как напрягся каждый мускул в теле. Сжались челюсти, руки вцепились в руль, который тут же сделался скользким от пота. Пульс барабанным боем отдавался в ушах. На какой-то момент ему показалось, что вот сейчас он умрет. И эта мысль не вызвала страха.

Его Карен…

Ага, как же! Его! Он выдумал себе красивую сказку и, кажется, забыл ввести ее в курс дела! Чтобы она играла свою роль, как следует!

Хотя, может, она и неплохо справилась бы, если бы он вовремя известил ее о своем приезде?

Сюрприз…

По скулам его ходили опасные желваки. Он сейчас, как никогда, понимал тех безумцев, которые от ревности впадают в бешенство и убивают правых и виноватых. Ох, гениален был Шекспир, и вовсе он не перегнул палку с Отелло…

Йен глухо застонал. Ну как он мог так ошибаться? Он, человек с тончайшей интуицией, гениальный аналитик, судья от бога! Что эта девушка с ним сделала? Неужели то, что для него было величайшим чудом в жизни, волшебством, исцелением, для нее оказалось только случайным эпизодом, маленьким сексуальным приключением?

«Я буду очень-очень по тебе скучать». Кажется, так она сказала? Солгала или в ее картине мира одно другому не мешает? Что это за парень, когда он появился? Был ли он всегда, с самого начала? Их отношения начинались как дружба, почему она сразу не сказала?